Как устроена экономика

Экономисту из Кембриджа Ха Джуну Чану в России не повезло. Его фамилию переводят то «Чхан», то «Чанг», то «Чен», и часто ставят перед именем (как принято в Корее), а не после имени (как делают ориентированные на Запад корейцы, к числу которых принадлежит Чан). Трудности с необычным именем не смущают читателей во всём мире: книги Чана переводятся на множество языков, и на каждом быстро распродаются. В прошлом году под именем «Чхан Ха Джун» в России вышла книга «23 тайны. То, что вам не расскажут про капитализм», а в этом году под именем «Ха-Джун Чанг» — новая книга «Как устроена экономика». Чан — необычный экономист. Современная экономическая наука разделяется на «основное направление» (его ещё называют «мейнстрим», или «ортодоксальное направление») и множество небольших экономических школ, которые называют «гетеродоксальными». В числе последних — австрийская, марксистская, шумпетерианская школы, но также многие другие. Обычно мейнстримные экономисты гетеродоксов не читают: не по чину, да и ничего умного, как считается, гетеродоксы сказать не могут. В университетах гетеродоксам обычно уделяется полтора занятия в курсе истории экономических учений. Так происходит потому, что гетеродоксы очень сильно ориентируются на прошлое: если обычным экономистам необязательно для своих исследований знать, скажем, Адама Смита, то марксистским экономистам без Маркса никуда — и этим гетеродоксы похожи на остальные социальные науки (социологам без Вебера тоже никуда). В спектре «ортодоксия/гетеродоксия» Чан балансирует на самом краю, в чём и состоит его уникальность. С одной стороны, он постоянно критикует господствующее основное направление экономики (Чан называет его «неоклассическим»), с другой — делает это с позиций, достаточно близких к основному направлению, аргументированно и с использованием данных. Там, где прочие гетеродоксы нередко «льют воду» и рассуждают, Чан вставит таблицу или процитирует исследование. Книга «Как устроена экономика» представляет собой… введение в экономику. В ней объясняются основные понятия, которые используют экономисты: инфляция, безработица, ВВП, платёжный баланс — упор сделан на макро. Всё это делается с изрядной долей скепсиса. Чан убеждён: экономика не наука, всё в ней зависит от политики, вплоть до самых базовых определений. Его любимый пример связан со свободой рынка: ещё в 19 веке рынок, на котором запрещён детский труд, не считался бы «свободным». Рассуждая о свободе или несвободе рынка, экономист-практик должен держать в голове не только пересечение кривых спроса и предложения, но и то, как исторически возник рынок, как изменялся, как вместе с изменениями рынка изменялись убеждения его участников. Чан не радикал: его идеал — сильное «государство развития», которое направляет и организует экономику, устраняет провалы рынка. Провалы рынка, по Чану, намного опаснее провалов государства. Государство стало направляющей силой экономического развития во многих странах Азии: в Японии, Китае и Сингапуре. Даже в Африке оно привело к впечатляющим результатам в 1970-е годы, утверждает Чан, но было свёрнуто из-за слепого следования догмам «свободного рынка». И сегодня государство может помочь сделать экономики более динамичными, а создаваемое в них богатство распределить более равномерно. И со временем правота Чана в некоторых вопросах признаётся даже экономистами основного направления. Ещё 20 лет назад свободная торговля между странами казалась всем абсолютным благом — ведь Рикардо обосновал принцип сравнительного преимущества! Но сегодня растущее число экономистов основного направления подчёркивает опасности неограниченной свободы торговли — то, о чём Чан постоянно пишет во всех своих книгах. Читать Чана надо, если вы думаете, что экономисты «всегда защищают богатых» или «оторваны от реальной жизни». Правда в том, что в экономической науке сосуществует множество различных идей и мнений, ведутся споры. И судить в этих спорах вас будут не по вашей политической позиции — Чан и не пытается скрывать, что он «государственник» — но по тому, насколько обоснованы и логичны ваши рассуждения. Если вести себя так, то в научности экономики убедятся даже самые ярые скептики.